В ту пору Путин на всех телеканалах уверял мир в том, что российских военных на Донбассе нет. А поскольку операция по захвату аэропорта провалилась, то и свидетелей этой операции быть не должно. Понимали ли это российские наемники, идя в тот бой? Думаю, что нет. Иначе в соцсетях не раздавалось бы столько воплей «Нас предали!»

Многие слышали о боях в Донецком аэропорту. В российских СМИ нам рассказывали об ополченцах, которые защищали этот аэропорт. Но за сюжетами о боях за аэропорт было и остается много недосказанного. И это недосказанное очень важно для понимания того, что же на самом деле творилось и происходит сейчас на Донбассе.
Лично я узнала про бои за аэропорт исключительно из-за потерь там, т.е. когда вдруг в Подмосковье по-тихому похоронили два десятка российских спецназовцев, погибших за Донецкий аэропорт 26 мая 2014 года. Поэтому фразы из телеящика о шахтерах-ополченцах резали слух невероятным диссонансом.
В моем докладе «Потери российской армии на востоке Украины» последний раздел посвящен установлению имен погибших с российской стороны в этом важном бою. Работа эта была невероятно кропотливой, и вполне возможно, что пара-тройка имен убитых военных (груз-200) или записана не верно или еще потребуются уточнения.
Удивило, что с российской стороны гибель российских добровольцев оказалась окутана непроницаемой тайной. От этого интерес разгорелся еще больше. И я снова и снова возвращалась к тому засекреченному спецслужбами России дню. И дождалась…
Бывшие участники того боя сами стали рассказывать подробности в соцсетях, дополняя уже известные моменты. И, поверьте, это действительно важно для понимания того, что же на самом деле происходит между Россией и Украиной.
Итак, давайте сначала разберемся, каким был до того дня донецкий аэропорт. Изначально он был построен в 1933 году, а к 2003му году стал международным аэропортом.
К 2012му году там был построен новый терминал и новая взлетная полоса к футбольному чемпионату Евро 2012. Тогда же ему было присвоено имя Сергея Прокофьева. Пропускная способность до 5 млн пассажиров в год.
Международный аэропорт, кишащий людьми, невероятно удобный и красивый.

26 мая 2014 года его работа прервалась.

Операция по захвату и остановке аэропорта
Кто именно были те люди, которые решили парализовать его работу? Быть может, ответив на этот вопос, мы лучше станем понимать, отчего украинцы так ненавидят нас, граждан России.
«…Ни один российский телеканал не сообщил о том, что 31 гражданин Российской Федерации погиб в боях в Донецке 26 мая, хотя возле морга были камеры «Первого канала» и «России 24″» — , написала в своем блоге на сайте «Эхо Москвы» фотожурналист Мария Турченкова. В исследовании волонтеров моей группы «Груз-200 из Украины в Россию» эта цифра потерь увеличилась до 37, а затем до 45 человек.
Но Мария была не совсем права. Российским телезрителям была представлена новостная картинка. И можно смело утвеждать, что российские телеканалы намеренно соврали целой стране и всем за рубежом, кто смотрел те новости. Они рассказали о том, как украинские фашисты расстреляли медицинский транспорт. И подробно показывали фото и видео перевернутого КАМАЗа с лужами крови вокруг.
И, конечно же, народ России возмущался бесчинством «кровожадных укров».
Я стала списываться с участниками тех боев, читать опубликованные ими воспоминания, и передо мной открылась картина тех дней в деталях.
Главная их мысль — «нас предали», «нас подставили». Кого нас? Оказалось, что в основной операции по захвату и остановке аэропорта участвовал российский спецназ, а так же привлеченные через российские военкоматы добровольцы-контрактники, имевшие специальную военную подготовку!
То есть план был таковым: проникнуть на территорию чужого государства и захватить международный аэропорт в чужой стране! Террористический акт, диверсия!
Читаю воспоминание одного из этих исполнителей: «…Изначально нашей целью было расследование операции по захвату Донецкого аэропорта 26 мая 2014 года, в результате которого погибло около 50 ополченцев (не считая потерь деблокирующих отрядов), основную часть которых составляли добровольцы из России. Этот факт уже получил официальное признание руководства ДНР, поэтому скрывать его, в том числе присутствие русских добровольцев, смысла мы не видим.
Эту операцию можно считать самой провальной из всех, проведенных ополченцами Юго-Востока, как по достигнутым результатам, так и по понесенным потерям… В составе соединений ополчения Юго-Востока входит значительное количество добровольцев из России, воюющих там по своим личным убеждениям. Многие из них имеют боевой опыт Афганистана, Приднестровья, Нагорного Карабаха, двух Чеченских кампаний…»
Стоп!
Для начала давайте назовем вещи своими именами!
Что такое ополчение? Это добровольное военное формирование из мирных жителей, создаваемое с целью защиты своего дома, земли, Родины, страны, в помощь регулярной действующей армии.
Донецк расположен в стране с названием — Украина. В Украине есть своя действующая армия. Но по всем событиям, которые мы наблюдаем на Донбассе некто воюет против регулярной украинской армии. А значит, в контексте с ситуацией боя в аэропорту, захватить его собиралась российская регулярная армия, в помощь которой были подтянуты некие гражданские лица — ополченцы.
Из какой страны? Ответ — из России. Имеющие боевой опыт в «горячих точках», т.е. профессиональные военные. Иными словами в помощь российской армии русские ополченцы решили напасть на другую страну. Это война!
Подождите, не спешите отвечать мне гневно, что это народ поднялся против «киевской хунты». Хунта — это захват власти военными и спецслужбами. Поэтому данное определение больше подходит к России. В Украине во власти олигархи, и к хунте они ни какого отношения не имеют. Будьте грамотными, уважайте себя.
Вернемся к ситуации в Донецком аэропорту.
Из воспоминаний очевидцев: «…Отряд, который понес большие потери во время прорыва из Донецкого аэропорта, стал собираться в середине мая 2014 года в Ростовской области. Сбор наемников-контрактников происходил через социальные сети и личные контакты, на месте содействие оказывала одна из общественных организаций. Её Ростовский филиал возглавлял некий человек, назовём его «Сергей Иванович». Вскоре было сформировано три группы, старшими которых стали командиры с позывными «Гранит», «Север» и «Старый». По решению «Сергея Ивановича» командиром отряда был назначен «Искра» (погиб при прорыве). «Искра» в прошлом был сотрудником ОМОН-а и не обладал достаточным боевым, а тем более командным опытом.
К трём группам, которые были сформированы в Ростовской области добавились военные наемники из Крыма и Чечни. Общее количество сводного отряда составило 120 человек. Командование отрядом по настоянию «Сергея Ивановича» осуществлял офицер Борис Сысенко, который в критической ситуации отстранился от командования отрядом…»
А вот воспоминание другого участника тех событий: «…Сразу оговорюсь — писал, максимально стараясь воспроизвести события так, как они воспринимались на тот момент. Прозрения задним числом… Подразделение «Искра» (громких названий типа «Интербригада» тогда никто не слышал) было сформировано на добровольной основе в первой половине мая 2014 года. Набор в подразделение вёлся через социальные сети, ветеранские организации и посредством личных знакомств. Именно последним из перечисленных способов была сформирована моя группа.
Добор специалистов (фельдшер, снайпер) производился мной через личные знакомства. Параллельно был мною найден канал отправки на Донбасс через одну из ветеранских организаций. Таким образом, из Москвы я выдвинулся во главе группы из 12 человек. Сбор сводного отряда происходил в Ростове. По прибытии подразделения на место сбора мы застали там две почти полностью сформированные группы во главе с командиром отряда Искрой.
Работа с Искрой у меня не заладилась со старта — мужик явно был «со снарядом в голове» (как позже выяснилось, тяжело контуженный в 1-ю «Чечню»). Искра, в свою очередь, получал приказы от некого Андрея Ивановича. С командирами групп, наоборот, сработались сходу. Хотя… вызвало лёгкое недоумение, что в составе моей группы — 4 офицера запаса, в остальном отряде — ещё несколько, а «групёрами» поставили ребят-сержантов. Ну да ладно. Разместил людей, организовал быт, и стали мы ждать доукомплектования людьми.
Несколько слов о материальном обеспечении. Моя группа была обеспечена всем необходимым ещё в Москве. Единая форма одежды, качественное снаряжение, приборы наблюдения/прицеливания, связь, медицина и много чего ещё. В других группах всего этого не было — какой ни есть камуфляж, разгрузки без специализации и не у всех…
На что рассчитывали опытные в общем-то бойцы, едущие на не первую в их жизни войну — лично мне непонятно. Мне было сказано ещё в Москве: «Всё, кроме „железа“ — сами. Железо — после пересечения границы, по специальности». Соответственно к этому и готовил группу.

В ходе доукомплектования мне докинули недостающих специалистов — гранатомётчика и сапёра. Также перетащил к себе бойца из другой группы — тот оказался сослуживцем моего зама по Чечне. Так что на финише я имел почти полный штат РГСпН — 15 человек, с некоторыми поправками по специализации.
В последний день перед отправкой на базу, где мы размещались, привезли группу чеченцев численностью около 25 человек. У нас это вызвало вполне понятный недетский напряг — нахуя нам эти пассажиры, с такими союзниками враги не нужны. Особенно напряглись после взаимного представления (— «Гранит»; — «Старый»; — «Север»; — «А я Абрек. С 95-го Абрек…»). Ситуацию пытался разрядить Искра: «Парни, я сам в первую Чечню… Так надо… поймите, обстановка диктует… временные союзники…». Получалось слабо. Точнее, совсем не получалось…»

Нарушение границы и проникновение в чужую страну
В ночь с 24 на 25 мая на 5 КАМАЗах образовавшийся сводный отряд пересек границу России и Украины, и машины поехали в сторону Донецка. Отряд должен был присоединиться к батальону «Восток» и поступить под командование Ходаковского.
Двигаясь по Украине один из КАМАЗов, который целиком был загружен боеприпасами и вооружением не смог заползти на гору. Около получаса все надеялись, что он взберется на возвышенность, предлагали перегрузить содержимое КАМАЗа в другие машины. Но поступило распоряжение просто бросить этот КАМАЗ с оружием и ехать дальше.
Приехав в Донецк, сводный отряд не успев расквартироваться, был приглашен к участию в параде в Донецке 25 мая перед зданием ДОГА, где прибывшие российские бойцы узнали, что их включили (для СМИ) в состав батальона «Восток». Формально они не были частью «Востока», но подчинялись приказам Ходаковского и Бориса Сысенко. Последнего бойцы называли «Генералом».
Воспоминание другого: «Поднялись по тревоге 22-го около 16.00, готовность к выдвижению №1. Сдали на хранение документы, телефоны (как позже выяснилось, не все и не всё). Подогнали КАМАЗы, загрузились, поехали. Сам организовал связь с идущим впереди КАМАЗом 2 группы в своей радиосети. По дороге заехали на находившийся неподалёку коттедж, оттуда радостно вывалилось ещё человек 30 в однотипной форме, разбежались по КАМАЗам.
Я сижу в ахуе, ничего не понимаю. Ни о чём подобном и близко не говорилось. К счастью, командир и фельдшер подразделения прыгнули ко мне в кабину. Оказалось — «крымчане», т.е. подразделение, сформированное в Крыму. Впрочем, маршрут никто не знает, идём за направляющим. Карт местности нет. Глонасс-навигатор у меня, похоже, единственный на отряд.
Около 23.00 пересекли границу. В ночниках в полях вокруг движения нет. Режим радиомолчания, светомаскировка, лишних оборотов на двигатель во избежание шума не даём. Проходим несколько километров. Встали в посадке, заглушились. Спешиваю людей, бегу в голову колонны. Оказывается, встали у КАМАЗа, набитого ящиками. Ясно — «железо».
Уже понимаю, что дополнительных команд не дождусь, веду группу к КАМАЗу с железом, приступаем к разгрузке. 1-я и 2-я группы помогают сортировать ящики на грунте. Появляется некий товарисч, командующий построить подразделения в 2 шеренги. Получаем «железо». Бля, это пиздец… Лент к ПК — 200-400 на ствол, сменных стволов нет, «инженерки» ноль (и нахуя тогда сапёр?…), магазинов — по 1-3 на автомат, патронов о,3-0,4 б/к на ствол… Вот тебе и «железо по специализации».
В плюсе — есть РПО-А, РПГ-22, МРО, причём навалом. И ещё пол-КАМАЗа ящиков, трогать которые запрещено. Добро, от погранцов уже точно отмахаемся. (Кстати, у моих ребят магазинов оказалось 6–8 на ствол — всё-таки скупились этим добром ещё в России. Знал бы, лент пулемётных ещё взял. И ССП-1 сапёру. И ещё много чего…).

Загрузились, убрали тенты, вошли в связь и… рванули. Именно рванули — головной дал 80-90 км/ч вдоль посадок. Неожиданно встаём — крутой подъём из оврага, головная прошла, КАМАЗ с б/к — нет. Бегу вперёд. В овраге уже Искра, пытается выдернуть машину. Прошу Искру не гнать так, маршрута-то не знаем. Кивает, и тут же выдаёт: «Так, сейчас я подвину этот КАМАЗ, объезжайте его — и вперёд!»
— «Командир, давай перекидаем ящики в головную частично, облегчим машину — выйдет…»; — «Нет времени!» Не вопрос, вот только секундочку… Отхожу в сторонку, в радиосеть группы: «Фидель — Северу, двух бойцов в голову колонны налегке, бегом!»; «Так, парни, схватили по два ящика 5.45 и бегом в машину!» Сам тащу ящик РГДшек. Уф-ф-ф… Вопрос с б/к в масштабе группы решён. Поехали.
Выходим на трассу, включаю ГЛОНАСС. Ага, до Донецка километров 50. Тут направляющий опять выдаёт за 100 км/ч. Вторая машина отстаёт, мы, соответственно, тоже. Начинаю прикидывать, что будем делать по прибытии в город — ведь как котята слепые, ей-богу. Что впереди по трассе — хз. На всякий-який даю команду «Без приказа не стрелять!» Не хватало ещё своих покрошить по запарке…
Заезжаем в Донецк. По пути встречаем легковушку, оттуда машут, мол, давайте за нами. Направляющий идёт за ней. Заезжаем в переулок. На всякий команду «Внимание!», предохранитель скинул, ВОГ под ствол. Ворота какой-то воинской части. Заезжаем. Внутри — наш первый КАМАЗ на плацу, группа Гранита рядом. Докладываем Искре о прибытии.

Описывать парад смысла не вижу — видео сего действа в сети в количестве. Единственное, что бросилось в глаза — наличие у «Востока» БТР-70, правда, без КПВТ. Помнится, обрадовался тогда — хоть какая, а броня.
Нежданчиком около 20.00 нам подкинули тяжёлого вооружения — «Поднос» (82 мм миномёт) в 1 группу и АГС-17 — в мою. С пятью цинками ВОГов в довесок. А у меня, как назло, ни одного специалиста по нему. Почесал репу, назначил в расчёт АГС двоих бойцов и около полутора часов их натаскивал. По ходу дела выясняется, что к миномёту вышибных зарядов нет. Ничего, их и изготовить самим можно… Когда у парней что-то начало клеиться, оставил их самостоятельно тренировать нормативы и вышел спокойно покурить, что мне, собственно, сделать не дали, о чём ниже…»

Операция по «захвату» аэропорта
И вот мы подошли к главному действу. Итак, на територию Укаины на пяти КАМАЗах приехала группа российских террористов, военных спецов, которые с упорством маньяков в соцсетях называют себя ополченцами. В принципе, если вспомнить, что в то самое время на так называемых «учениях в Ростовской области» российские войска в качестве мишеней тренировались на украинских селах и хуторах, т.е. с российской стороны обстреливали населенные пункты с мирными жителями чужой им страны — Украины, то вот эти самые наемники с натяжкой могут носить звание «ополченцев» в помощь действующей армии Российской Федерации.
Другими словами, российские военные в полном вооружении вторглись на территорию Украины для захвата стратегического объекта — Донецкого аэропорта. И если бы им это удалось, то российская сторона смело могла бы приземлить туда свою военную авиацию.
Из воспоминания участника боя:
«…Вечером 25 мая группа разведчиков выдвинулась в район аэропорта Донецка. «Гранит» и «Старый» на основании договоренностей, достигнутых Ходаковским, встретились с сотрудником СБУ, который возглавлял службу безопасности международного аэропорта. Последний сообщил им обстановку в районе аэропорта, показал схему нового терминала.
По прибытии в расположение штаба «Гранит» и «Старый» отправились на совещание, на котором присутствовали Ходаковский, Сысенко и другие офицеры. Указанная группа лиц, осуществляя планирование операции по захвату сложного инфраструктурного объекта, осуществляла распитие спиртных напитков. Доклад командиров групп, осуществивших разведку местности, выслушан до конца не был.
Их доводы о том, наблюдение и разведка объекта перед его захватом должна продолжаться не менее трёх суток для составления полной картины обстановки на аэропорте и в его окрестностях выслушаны не были. Разведчикам было приказано удалиться с совещания.
При этом командирам групп была выдана только схема здания нового терминала аэропорта, у них не оказалось общей схемы аэропорта, планов других строений, а также схемы подземных коммуникаций нового терминала, в котором отряд вскоре оказался в огневой ловушке.
Планирование операции основывалось на сомнительных сведениях, в справедливости которых Ходаковский постарался убедить командиров. Во-первых, он постарался убедить всех в том, что кировоградский спецназ, находившийся в районе аэропорта, в силу неких достигнутых «договорённостей» не будет открывать огонь по ополченцам.
Ставить успех операции в зависимость от договорённостей с противником является признаком либо предательства, либо слабоумия. Во-вторых, по приказу Ходаковского выдвинувшиеся в район аэропорта группы не взяли с собой ПЗРК, которые были в наличии.
Как впоследствии он скажет в интервью РИА-Новости, ПЗРК у ополченцев были. Но никто не мог предположить, что украинская армия осмелиться нанести удар с воздуха по аэропорту, на реконструкцию которого в 2012 года было потрачено столько денег, поэтому он и приказал их с собой не брать…»
Опять стоп! Украина вложила очень большие средства в строительство нового терминала. И диверсанты (а иначе их и назвать нельзя), расчитывали на то, что украинская армия не посмеет разрушать свой собственный столь дорогостоящий объект стратегической важности.
И, по всей видимости, решение стрелять по оккупантам-террористам далось нелегко.
Стоит ли напоминать, что аэропорт в тот момент действовал по штатному расписанию и был полон людей? О том, как брали в заложники семьи и детей никто из участников этих событий открыто не вспоминает, а в частных переписках делятся и тем, что наравне с вот этими «набранными через соцсети» группами в Донецком аэропорту почему — то действовали морские пехотинцы Северного флота из «Спутника».
И вот они-то и рассказывали, что с ужасом обнаружили растерзанные тела женщин и детей в здании аэропорта. При этом тут же делали вывод, что их убили укро-фашисты. Но позвольте, до появления вот этой диверсионной группы в аэропорту там никто и никого не убивал!
Меня просто умиляют рассуждения одного из участников этой террористичекой группы, российского военного, рассуждающего о том, как там надо было вести бой:
«… В условиях ведения боевых действий за аэропорт значение имеет контроль ВПП и воздушного пространства вокруг аэропорта, но никак не самого терминала аэропорта. Противник сможет беспрепятственно высаживать подкрепления в виде десанта как с вертолётов, так и с транспортных самолётов. Не имея в наличии средств ПВО (хотя бы переносных типа ПЗРК «Иглы»), нельзя осуществить операцию по захвату действующего аэропорта. При этом захват терминала, который был произведен 26 мая 2014 года, мог иметь лишь смутно понятный психологический эффект.
Действия ополченцев в Луганске показали, что эффективным является создание над аэродромом бесполётной зоны при помощи легких средств ПВО, таких как ПЗРК и ЗУ-23, которые эффективны при заходе самолётов и вертолётов на взлёт и посадку. С собой в Донецком аэропорту у ополченцев оказался только один муляж ПЗРК…»
Ах да, я забыла напомнить моим читателям, что Луганский аэропорт захватила точно такая же группа «ополченцев»-террористов под прикрытием сводных групп российских военных сил. Но об этом отдельная история.
Из воспоминаний участника захвата аэропорта: «…около 22.00-22.30 срочный сбор коммандирских групп. Постановка задачи «Искрой»: «Форма одежды — гражданка, с собой «короткие», едете на рекогносцировку объекта». «А что за объъект-то?» -«Аэропорт». На тот момент особо не удивило, аэропорт — так аэропорт…
Подъехали к служебному входу нового терминала. Востоковец и я остались у машины, Гранит, Старый и СБшник — двинули внутрь. Ходили долго — около часа. Почему — выяснилось на обратной дороге. Во-первых, у СБшинка на схеме АП долго выясняли в подробностях состав и расположение подразделений охраны объекта.
Выяснилось следующее: АП охраняется отрядом кировоградского спецназа численностью до 150 человек. Посты по периметру, на КДП и на ближнем приводе. Вооружение постов — стрелковое. Из тяжёлого — «василёк» и пара АГСов у расположения отряда в старом терминале. Плюс на взлётке — 2 ЗУшки.
А во-вторых, смутили вырезанные куски видеозаписи с камер наблюдения старого терминала и КДП. Происхождение «дырок» СБшник объяснить не смог(!)

Здание Донецкого аэропорта, 6 мая 2014 г.
В целом пришли к выводу — штурм комплекса с последующим взятием под контроль возможен при условии гарантированного выведения из строя обеих ЗУшек синхронным ударом четырех групп по 20-25 человек при наличии в резерве 5-10 человек и хотя бы одной брони.
Объекты захвата — КДП, ближний привод. Параллельно блокируются старый терминал и участок местности севернее ВПП по лесополосе (примерно там, где сейчас позиции ВСН). Срок подготовки операции — около суток.
С этими мыслями вернулись на базу, сразу попав на совещание. Докладываем — мол, так и так, рекогносцировка проведена, предлагаем такой-то план операции. В ответ слышим — ваши соображения нам похуй, занимаете новый терминал и всё, дальше переговоры. На недоумённые комментарии Скиф закатил натуральную истерику — есть мол приказ, вот и выполняйте, нехуй тут обсуждать — и выскочил из кабинета.
Дальше выступил товарищ, представившийся командиром сводного штурмового отряда, уточнил уже по делу — подъём групп по тревоге через 10 минут, начало выдвижения через полчаса, с собой весь б/к и всё тяжёлое, задача — обозначить присутствие и при необходимости пошуметь слегка, т.к. вопрос сдачи аэропорта уже решён дипломатически. Вопросы по порядку выдвижения на объект, гарантиям соблюдения договоренностей и т. д. — побоку: «Хорош трепаться, приказ яснее некуда, поднимайте группы!»
После подъёма групп наскоро построил своих и попытался за оставшиеся 10 минут хоть что-то разжевать на пальцах по поставленной задаче. Получаю радиостанцию в радиосеть отряда. Бросалась в глаза общая неорганизованность выдвижения — около десятка микроавтобусов хаотично загружались на плацу и выезжали с базы. Матюгами удалось вырвать себе 2 пустые машины и рассадить в них группу. Поехали. Последнее указание — уже в машинах — «без приказа огонь не открывать».
Подъехали к служебному входу терминала в голове колонны. В силу замечательной организации ломимся всей толпой в один вход, в 250 метрах и в прямой видимости пулемётного расчёта кировоградцев. Забив на приказ о не открытии огня, командую заму: «Мороз, пулемёт под опорную колонну, готовь „шмель“. Жёлтый ЗИЛ видишь? Там ПКМ. Дёрнется — гаси его». Разбежались по зданию, заняли крышу и верхние этажи, выдворяем с территории гражданских.
От старого терминала движения нет, на КДП тихо, ЗУшек не видать. Появилась мысль — а может зря мы выёживались на совещании, вроде тихо пока… Тем временем собираемся с командирами 1-й и 2-й групп на крыше, делим сектора. Я забираю сектор от КДП до кладбища включительно, выставляю наблюдателей, дежурные огневые средства, разворачиваю АГС. В направлении старого терминала устраивается снайперская пара из хозяйства Скифа, винтовка .308 или .388 — особо не присматривался. Сидим. До рассвета — полная тишина, движения в секторе нет.

Около 2.00 26 мая Ходаковский отдал приказ о подготовке к выдвижению части отряда для захвата аэропорта. С его слов, главной задачей отряда будет «позировать перед камерами журналистов», поскольку с кировоградцами (3 полк СпН) достигнута 100% договоренность о неведении друг по другу огня.
Около 3.00 отряд в количестве приблизительно 80 человек выдвинулся в аэропорт для выполнения поставленной задачи. Бойцы частично заняли здание нового терминала аэропорта. Занятие здания терминала аэропорта прошло без боестолкновений.
Около 7.00 в терминал выдвинулось подкрепление, в состав которого входили, в том числе, добровольцы из Чечни.
Около 10.00 Ходаковский завершил переговоры с командованием кировогорадского спецназа и вместе с бойцами бывшей донецкой «Альфы» покинул аэропорт. Непосредственное командование далее осуществлял Борис Сысенко.
После отбытия Ходаковского с учётом прибывшего в 7.00 подкрепления количество ополченцев, занимавших аэропорт, составило около 120 человек. Дальнейшие действия кировоградского спецназа очень сильно отличались от «договорённостей», которые были доведены Ходаковским до личного состава ополченцев.
Позиции украинского спецназа находились в старом здании терминала аэропорта и в его окрестностях. Не скрываясь и не спеша, кировоградцы стали оборудовать огневые позиции для ведения огня по терминалу, занятому ополченцами. Подтянули миномёты, установили позиции для АГС-17 «Пламя», рассредоточили снайперов. Вскоре на территории аэропорта были высажены бойцы ЧВК, которые заняли позиции в диспетчерской вышке и окрестностях аэропорта.
С рассветом начинается маневрирование вокруг на противника: оживлённое движение на КДП (напоминающее эвакуацию имущества), на ВПП на дальности 600-700 метров разворачиваются ЗУшки, к кладбищу выдвигаются пулемётные расчёты… Похоже, переговоры будут тяжёлыми, если вообще состоятся…
Неожиданно приезжает подкрепление — группа чехов. Сдаю им часть позиций, на крыше оставляю только расчёт АГС, наблюдателей — на этажи, т. к. появилось нехорошее предчувствие. Передвижения кировоградцев продолжаются — на КДП садятся снайпера с чем-то интересным вроде АСВК ил М-82. Следом за чехами приезжает Скиф с несколькими журналистами. Понимая уже, в какую кашу влезли, командую своим — «всем закрыть лица!»
Вызывает к себе Искра: «Бери двух бойцов понаряднее, сопроводишь журналистов на крышу» — «Командир, может, ну его — на крышу, всё-таки позиции, снайпера напротив, пусть тут поснимают…» — «Заебал спорить — веди на крышу!» Беру бойца в помощь, поднимаемся наверх и добросовестно пытаемся прикрыть собой кучку разбегающихся во все стороны папарацци, а заодно закрыть от них некоторые нюансы — например, кучу «шмелей» на входе… Наверное, со стороны смотрелось забавно.
Тем временем Скиф собрался и уехал, вместе с ним убыла и снайперская пара с навороченным стволом. Провожаем журналистов, с ними на одной машине убывает офицер за запасными аккумуляторами на станции радиосети отряда.
Спускаюсь на 1 этаж, садимся с командирами групп думать, как быть, если вдруг что. Неожиданно доклад в радиосети группы: «Командир, воздух! Два „Грача“, на 70!» Несусь наверх с мыслью: «Бля, там же АГС с расчётом!» Чётко запомнилось: в радиосети группы доклад «воздух!», в отрядной сети команда «не стрелять!» Абсурд, бля…
Авиация отрабатывает первый залп по крыше, следом доклад: «Две вертушки, на 90!» Ого! Вот и закончились переговоры… Вертушки отрабатывают из ГШ по окнам и уходят на второй круг. На лестнице сталкиваюсь со своими АГСниками. Прут на себе машинку со станком и весь боекомплект. У наводчика всё лицо в крови. Первая мысль: «Как они его вытащили!?», вслух — «Саня, что с башкой?» — «Ерунда, командир, осколок!» — «Так, быстро на первый этаж, выставляйтесь на КДП по навесной, работать по команде! На крыше кто остался?» — «Да, чехи, двое кажется. Тяжёлые…» Ясно, будем вытаскивать. Спускаюсь, собираю дымы, назначаю людей на эвакуацию. Бойцы уходят наверх, вместе с осетинами. Очередной авиаудар, на этот раз НУРСами. Краем сознания проходит мысль : «А ведь один ФАБ в крышу — и пиздец…»
Из воспоминаний очевидца:
«…Удар с воздуха был нанесён вертолетами Ми-24 и штурмовиками Су-25, применявшими НУРС-ы и автоматические пушки. Снайперы ЧВК открыли огонь из снайперского оружия. Фактически приставленный к группам для руководства операцией Борис Сысенко от осознания случившегося самоустранился от командования, отправив бойца в магазин «дьюти-фри» за алкоголем.
В то время, как отряд вёл бой, он осуществлял распитие спиртных напитков, не обладая необходимыми морально-психологическими характеристиками для организации обороны. Вместо обещанного Ходаковским лёгкого захвата он завёл отряд в ловушку. В дальнейшем фактическое руководство отрядами осуществляли командиры групп, действующие какое-то время на своё усмотрение…»
Читая эти воспоминания террориста, не перестаю удивляться: а вы чего хотели? пришли из чужой страны, решили захватить целый аэропорт. Вас что хлебом-солью будут встречать? Расчитывали, что как в Крыму вам все на блюдечке преподнесут?
Это в России по ТВ можно рассказывать про референдум и желание всего Донбасса присоединиться. А то, что местные жители увидав вас стали сколачивать партизанские отряды, добровольческие батальоны, вы молчите. Батальон «Донбасс» был сформирован строго из местных жителей Донецка и окрестностей, чтобы противостоять вам, захватчикам из России.
Но, читаем воспоминания дальше:
«Кировогорадский спецназ также открыл огонь из минометов, АГС-17 «Пламя», пулеметов и снайперского оружия. Были организован ответный огонь из оборудованных огневых точек. Для этого даже вырывались и складывались штабелями для прикрытия от пуль и осколков банкоматы.
Часть из бойцов, не зная о том, что противник вскоре нанесёт по терминалу авиационный удар, заняли позиции на крыше, расположили там огневые точки, подтянули АГС-17 «Пламя».

(Фото. «Цыган» с АГС и «Мир» на крыше. «Цыган» скоро получит легкое ранение в голову в результате авиационного удара по терминалу, но останется в строю. Он погибнет в одном из КАМАЗ-ов при прорыве. «Мир» погибнет при прорыве, его тело трое суток пролежит под огнем снайперов, прежде чем смогут его забрать.

Когда по ним стала работать украинская авиация, бойцы стали отходить с крыши. Материалы, применявшиеся при строительстве аэропорта, при попадании НУРС-ов, снарядов и мин давали огромное число дополнительных поражающих элементов и являлись очень плохим укрытием. Крыша была усыпана гравием, который также при попадании снарядов действовал как поражающие элементы.
Дольше всех позиции занимали кадыровцы, которые пытались прикрыться дымовой завесой. Эта мера оказалась не очень эффективной. Скоро потери отряда составили двое убитых и несколько (один убитый и почти все раненые были из чеченского отряда). Часть из имеющихся электронное управление дверей оказались заблокированы (при том, что электроснабжение терминала прекращено не было). В результате отход был осуществлен за счёт создания «искусственного выхода». Если бы смогли все выйти сразу – раненых могло бы быть меньше.
После отхода части отряда с крыши там остались раненые и убитые. Раненых долго не удавалось вытащить из-за плотного снайперского огня, который велся с диспетчерской вышки. Всех вытащили позже под плотным огнем только с третьей попытки. Огонь авиации и артиллерии очень хорошо корректировали. По каналу доставшейся в «подарок» украинской рации были перехвачены переговоры между одним из корректировщиков и наводчиками минометов.

Диспетчерская-1
Расстояние от нового терминала до господствующей по высоте над всеми остальными зданиями диспетчерской вышки составляло 960 метров. Несмотря на значительное расстояние, снайперский огонь был очень прицельным. Он вёлся из снайперского оружия калибром не менее 12,7 мм (скорее всего – М-82 «Баррет» или аналогичные винтовки). Чтобы это сделать, плотный огонь снайперов ЧВК нужно было чем-то подавить. Из тяжелого вооружения отряд имел только один 82-мм миномет и один АГС-17 «Пламя», который спустили с крыши.
Мины, поставленные к миномёту не имели взрывателей (!!!), а потому превратили столь нужное средство огневой поддержки в кучу железа. Нам пришлось работать по диспетчерской вышке из АГС-17 «Пламя». Максимальная дальность стрельбы станкового гранатомета – 1700 м, но прицельная гораздо меньше. Огонь по вышке приходилось долго корректировать со второго этажа терминала до первых попаданий, которые ослабили снайперский огонь. После этого с крыши смогли забрать раненых. При этом кировоградцы на словах были готовы дать коридор для эвакуации раненых.
Снайперы ЧВК вели огонь как по ополченцам, так и по кировоградскому спецназу. Возможно, это было связано с плохой координацией действий противникам, возможно, из-за достигнутых договоренностей об эвакуации раненых. В результате заместитель командира кировоградцев действительно отдал приказ открыть огонь из ЗУ-23 по диспетчерской, откуда работали снайперы. Так или иначе, многие из нас были ранены огнём именно кировоградцев..».
Из воспоминания следующего:
«…Возвращаются бойцы с эвакуации раненых. Одного вытащили, на чём дело и застопорилось — слишком плотный огонь. Ладно, сейчас исправим… Разворачиваю АГС на закрытой позиции внизу в сторону КДП, выставляю наблюдателей. В процессе кто-то из моих неудачно брякает в эфир позицию и этаж — прилетает туда через считаные секунды. Эге, всё-таки слушают… Учтём. Параллельно пара огнемётчиков с прикрытием выдвигаются на позицию для залпа по старому терминалу. Со второй попытки пристреляли АГС, удачно накрыли КДП. «Шмели» отрабатывают старый терминал. Доклад с крыши — вот теперь всех вытащили…»
Итак, до сего момента российские террористы подробно рассказали о своих действиях.
Война — это не электронные стрелялки в компьютере. Это реальные раненые и убитые. Это горе в семье. А еще это победа или позор.
В ту пору Владимир Путин на всех телеканалах уверял мир в том, что российских военных на Донбассе нет. А поскольку операция по захвату аэропорта провалилась, то и свидетелей этой операции быть не должно.
Понимали ли это российские наемники, идя в тот бой? Думаю, что нет. Иначе в соцсетях не раздавалось бы столько воплей «Нас предали!» Ребята, вас изначально при плохом раскладе не планировалось возвращать на родину. К тому же, у вас был прекрасный стимул — деньги. Но об этом чуть ниже.

Отступление из аэропорта
Читаем воспоминания участников дальше:
«…Тем временем на часах уже около 17.00, подходим к Искре с риторическим «а что дальше-то?» В ответ — «ждём коридора для эвакуации». Сразу определяемся по порядку выхода: 1-я и 2-я группы с чехами — в пешем порядке на прорыв за КАМАЗами с ранеными, мои — на прикрытии.
Обхожу НП, попутно пару раз попав под авиацию. Довольно быстро выясняется, где расположены несущие элементы конструкции — за ними и укрываемся. Довожу порядок выхода из терминала. Тем временем КАМАЗы загоняются внутрь (что получилось тоже далеко не с первой попытки — под огнём-то…), в них грузят раненных и АГС с б/к. Резко — команда на подготовку к прорыву, и тут же — уточнение от Искры: «Все в КАМАЗы, выход заблокирован, прорываемся на огне!»
Сажаем в кабины по 2 человека — основной и запасной водители — обкладываем их всеми имеющимися бронежилетами. Загружаем людей в машины, по ходу доводим приказ командира отряда. Сажусь крайним в кузов второго КАМАЗа у открытого заднего борта, кричу сидящему сзади — «Держи крепче за разгрузку!» Ну, понеслась…
Выскакиваем из терминала, тут же попадаем под огонь. Первая машина получает кинжальный залп в кабину и теряет ход, обходим их — водитель двухсотый, второй пытается перехватить управление, поворот, передо мной старый терминал. Успеваю высадить в него два магазина и ВОГ. Сзади орут в голос раненые — похоже, досталось кому-то крепко, но даже обернуться — некогда. Боковым зрением вижу — второй КАМАЗ набирает ход. «Пока нормально. Вырвемся».
Летим, отрабатывая все подозрительные участки. Вторая машина отстала, упустили из виду на повороте. Неожиданно — новый огневой налёт. Поскольку сижу лицом назад, противника вижу последним. Успеваю отработать 2 очереди — клинит автомат. Пока пытаюсь выкинуть осечной патрон — ещё несколько попаданий, кричат новые раненые. Автомат резко дёргает в руках — пуля в пистолетную рукоять (как потом увидел, ещё две — в разгрузку и штанину — не почувствовал). Рукоять, соответственно, — в щепки, торчит только покорёженный фиксирующий винт.
Пока ковырялся со стволом — удар под днище машины, и КАМАЗ встаёт на 3. Две секунды шаткого равновесия — удар колёсами о бордюр — небо-земля-небо-земля… Открываю глаза на траве. Вроде живой. Слышу рядом чей-то стон. Поднимаю голову, осматриваюсь. Вокруг несколько неподвижных тел, ещё десяток шевелятся. Ору — «круговая оборона!» Начинаю проверять пульс у лежащих. Оборачиваюсь — команду выполнили двое чехов и два моих бойца, остальные дают стрекача за угол ближайшего дома. «Суки, стоять!» — выходит сплошным хрипением, сорвал голос всё-таки… (Да, парни, если вы это читаете — из песни слова не выкинешь…)
Выскакиваю на проезжую часть, вместе с чехами начинаем тормозить подъезжающие машины (казалось сюром каким-то — в пяти минутах езды мясорубка, а тут нормальное такое уличное движение…), грузим в них раненых и с сопровождающим — в больницу. С последним раненым уезжаю сам. Доезжаем до больницы (как выяснилось позже, областная травматология), сдаём парней в приёмник. Буквально через полчаса приезжают парни из «Востока» — уточнить ситуацию. Сказать, что хирургическая бригада в ту ночь охуела — это не сказать ничего. Больше десятка раненых, половина тяжёлые и нестабильные… Хирурги справились. Впервые за почти двое суток позволяю себе расслабиться и увезти себя на 4-ю базу.
К 17.00 в Донецке уже знали о провале операции. Спешно готовилась операция по деблокированию занявшего аэропорт отряда. В ней приняло участие около 400-500 человек. Главной проблемой оставалось отсутствие координации и единого командования. Бои в окрестностях аэропорта 26 мая вели: 1) батальон «Восток» Ходаковского и отряд бывшей донецкой «Альфы», 2) бойцы Бородая, 3) отряд Здрилюка, 4) отряд Пушилина, 5) «Оплот»…»
А вот как об отходе вспоминает еще один участник:
«…Эти отряды также понесли значительные потери от огня снайперов, а также, возможно, от дружеского огня в условиях плохой координации действий. Снайперы работали практически на всех подходах к аэропорту: в районе магазина МЕТРО, со стороны СПАРТАКА (снайпер работал со строительного крана), со стороны кладбища и ВПП, с одной из 9-этажек на улице Стратонавтов.
«Искра» получил по мобильной связи приказ (от кого-то!!!) идти на прорыв, поскольку аэропорт окружен украинскими военными. Не дожидаться ночи и выходить мелкими группами, а прямо сейчас, пока «кольцо» не замкнулось, грузится на КАМАЗ-ы и выходить в город, забирая двух убитых и немногочисленных раненых. Со стороны Донецка им обеспечат коридор. Фактически плотное кольцо окружения было лишь вокруг нового терминала.
На территории аэропорта огонь по российским военным продолжали вести кировоградцы, в окрестностях находились снайперы ЧВК. Значительных войск украинской армии, взявших в плотное кольцо аэропорт, не было. Российские наемники смогли погрузиться только в два КАМАЗ-а, доступ к двум другим был плотно перекрыт огнём снайперов. Поэтому и КАМАЗ-ы шли гружёные людьми доверху. В аэропорту осталась только группа прикрытия. Она отойдёт позже по зелёнке и не понесет потерь убитыми.
Около 18.30 два КАМАЗ-а пошли на прорыв из аэропорта. Располагая поступившей информацией о том, что находятся в окружении, КАМАЗ-ы шли на полной скорости, бойцы палили во всё, что движется, и даже покоится. Инициатором такой тактики выхода был «Искра».
Группа прикрытия в пешем порядке выдвинулась через зеленку около 19.15-19.20. Потерь убитыми она не понесла и благополучно вернулась в Донецк, что является дополнительным свидетельством того, что никакого плотного кольца окружения вокруг аэропорта не было. Когда группы пошли на «прорыв», Борис Сысенко остался в группе прикрытия. Он умер от сердечного приступа во время отступления группы из аэропорта. До прорыва в зеленку группе пришлось преодолеть 300 метров под огнем снайперов и пулеметов…»
Итак, мы подходим к тому самому моменту, который был преподнесен российским телезрителям, как расстрел украми медицинского транспорта. Читаем снова воспоминания участников:
«…На въёзде в Донецк со стороны аэропорта в это время находились сосредоточенные в засаде бойцы батальона «Восток» в количестве около 80 человек из 1-ой и 2-ой баз батальона (установленное название подразделений) и другие части военных. Они получили информацию, что на прорыв в Донецк со стороны аэропорта идут бойцы Национальной гвардии Украины. Был отдан приказ вести огонь на поражение. Два КАМАЗ-а с ополченцами, выходившими из аэропорта, были уничтожены бойцами батальона «Восток» плотным огнем из стрелкового оружия и гранатомётов.
Не было никакого украинского спецназа в засаде, был приказ открыть огонь по своим же бойцам.

Камаз киевский проспект
Первый КАМАЗ был подбит и перевернулся на Киевском проспекте около магазина «Магнолия». Выживших в нем было больше, чем во втором. Второй КАМАЗ был подбит на ул. Стратонавтов в районе Путиловского моста.
Когда КАМАЗ был изрешечен и разбит, а движение вокруг них прекратилось, бойцы «Востока» подползли ближе и увидели на трупах георгиевские ленточки. Водитель второго КАМАЗ-а получил многочисленные ранения и подорвал себя гранатой. Второй подрыв осуществил один из оставшихся в сознании раненых ополченцев (в прошлом воевал в Афганистане) Они думали, что огонь вёлся украинскими солдатами.
Из 46 бойцов, перемещавшихся в двух КАМАЗ-ах выжили 35. Через несколько дней после предательской операции кадыровцы из Чечни покинули Украину. Значительная часть батальона «Восток» от осознания последствий трагической операции дезертировали в ближайшие дни…»

Итог кровавой бойни
Итак, дорогие российские граждане, участники той террористической вылазки наконец-то рассказали нам правду: не было ни каких украинских военных, и не медицинский транспорт это был. Но миссия террористов была не закончена. Им надо было вернуться назад, в Россию. И на всем пути назад их ждали сюрпризы.
Давайте снова почитаем воспоминания участников той кровавой вылазки.
«…После прибытия на базу выжившими после прорыва из аэропорта бойцами были выявлены странные факты. Личное имущество, а также оставшееся вооружение погибших было расхищено уже к моменту возвращения. АГС-17 «Пламя», ехавший в одном из подорванных КАМАЗ-ов вскоре всплыл в отряде Пушилина. Осознание того, что они были преданы и отправлены командованием в лице Ходаковского на бойню, заставило их рассредоточиться по городу.
Дальше – больше. На несколько бойцов, расположившихся на побывку на окраине Донецка, вышли «Шумахер» и «Одесса» (предположительно – шпионы). Они дружелюбно проведали бойцов и срочно (якобы по приказу) убыли в расположение батальона «Восток». Спустя некоторое время внимание ополченцев привлекли детский плач и женские крики «Не стреляйте!» из двора соседнего дома. Выскочив в кусты, они увидели вооруженных людей в камуфляже, окруживших соседний дом. Прибывшая зондеркомманда, скорее всего, в темноте перепутала строения. Скорее всего, их задача состояла в том, чтобы зачистить выживших участников бойни.
После этого выжившим бойцам оставался только один вариант – выходить из Донецка. Решили прорываться к Безлеру в Горловку. Часть раненых, выживших после бойни в аэропорту, смогли перевезти в Горловку, во избежание «несчастных случаев».
Там же открылись новые интересные подробности. Оказывается, Безлер сам готовил операцию по захвату Донецкого аэропорта, разрабатывал её пять суток, проводил разведку. Об этом стало известно противнику, скорее всего, у Безлера тоже работает украинская агентура. Вместо штурма решили сделать «штурм» Ходаковского, положив заодно отряд спецназа добровольцев. Люди, обладающие опытом проведения специальных операций, были брошены как пехота на предательский расстрел.

(Трупы погибших в Донецком аэропорту)
Участники той спецоперации до глубины души возмущены были тем, что трупы их погибших подельников снимали фото и видеорепортеры. Они никак не желали и не желают понять, что совершили международное уголовное преступление.
Читая их воспоминания, не перестаю удивляться их детской наивности, граничащей с дебилизмом: «…Самое страшное на нём – не груда изрешеченных пулями и осколками ополченцев, самое страшное – это объективы профессиональных фотокамер справа. Есть видео, где толпа журналистов, включая украинские и западные СМИ, запускают в донецкий морг для съёмки трупов. Зачем? Для отчёта.
Есть жёсткое правило – скрывать свои потери, тем более – никогда не показывать их во всех кровавых деталях. В первую очередь – это подрывает боевой дух своих солдат и гражданского населения, рассчитывающего на защиту со стороны военных. Здесь же сознательно и массово тиражируются облетевшие все СМИ кадры с изуродованными телами ополченцев.
Это не только позволяет отчитаться перед заказчиком, но и действительно для многих становится сигналом для того, чтобы задуматься о том, стоит ли воевать за ДНР».
Вроде, и вывод почти верный сделал: отчитаться перед заказчиками. А дальше, ну никак не могут доанализировать: вас послали для дестабилизации в чужую страну. И это преступление, которое зафиксировало все международное сообщество, как преступление Главнокомандующего Владимира Путина. А вы — мясо, исполнители, его игрушечные солдатики.
Потому что нет и не было ни каких укрофашистов, а есть пропаганда Кремля. Потому что если бы вы захватили аэропорт, то Путин и дальше бы мямлил про референдум и желание русскоговорящих младенцев создать свою республику.
И вы можете тысячу раз кричать, что нет такого государства: Украина, а есть недореспублика, окраина, и она принадлежит России. Это ваше самое главное заблуждение. Потому что Укаина — самостоятельное государство, имеющее не только границы, но и принятая в ООН не российская республика, а именно цельное государство со своими границами, которые вы вероломно нарушили.
Да, вы — солдатики в имперских геополитических планах Путина. Вам сказали — строить Новороссию, вы идете за нее умирать, а где она и что это такое — вам не доложили. Вы преспокойно вторглись в чужую страну, поубивали там людей и сами погибли.

А чтобы завершить обзор той вылазки российских военных, я процитирую воспоминания одного иностранного журналиста, волею судьбы оказавшегося на месте тех боев и возвращавшегося с этой оставшейся в живых группой… в Россию.
«Мое лицо с такой силой вдавлено в землю, что я могу ощутить на губах вкус грязи. На мне бронежилет и каска, совершенно новые, но я чувствую себя полностью беззащитным», — пишет в «The Sunday Times» журналист Марк Франкетти.
«Вокруг меня кипит жаркий бой между украинскими солдатами, защищающими КПП на границе с Россией, и промосковскими сепаратистами, воюющими, чтобы его захватить. Фотограф нашей газеты Дмитрий Беляков и я оказались, как в капкане, посередине», — поясняет автор.
«В этот самый момент в Париже Петр Порошенко и Владимир Путин «готовятся к встрече, которая, возможно, в итоге выльется в дипломатическое урегулирование самой серьезной конфронтации Запада и Москвы со времен окончания холодной войны», — пишет Франкетти.
«А здесь, на границе двух стран, — хаос. Крики, вопли и ругань тонут в непреклонной перестрелке — громких выстрелах минометов и зенитных ружей, треске не менее 200 «АК-47″. Самый характерный звук — свист снайперских пуль», — говорится в статье. Франкетти рассказывает, что добрался до другого глубокого кювета и «присоединился к нескольким бойцам «Востока», вооруженным пулеметами и гранатометами».
«Слева от меня Людмила — единственная женщина среди бойцов, дипломированная медсестра, которая теперь носит камуфляж, — отчаянно пытается обеими руками остановить кровотечение у бойца по имени Сергей, чтобы он не истек кровью до смерти», — говорится в статье. Франкетти пишет, что Ходаковский «отчаянно кричал в мобильный телефон, понапрасну прося у кого-то помочь переправить его раненых через нейтральную полосу на российскую сторону границы».
Еще утром миссия казалась довольно простой, замечает Франкетти. Разведка донесла сепаратистам, что украинские пограничники на КПП Мариновка деморализованы, разочарованы в киевском правительстве и готовы покинуть свой пост без боя, требуется лишь демонстрация силы.
«Задача была поручена «Востоку», основанному Ходаковским два месяца назад и состоящему преимущественно из промосковских гражданских лиц с Восточной Украины и добровольцев из России», — пишет автор.
Вскоре на горизонте показался КПП Мариновка. «Со стороны КПП казался покинутым. БТР прорвался через два заграждения из колючей проволоки и с ревом выкатился на нейтральную полосу. Спустя несколько секунд я заметил нескольких украинских военных, которые спокойно ушли пешком и исчезли за кустами. Мы оказались в смертельном капкане. Разведданные, полученные «Востоком» от местных, только вводили в заблуждение. Намеренно это было сделано или нет, до сих пор неясно», — говорится в статье.
Франкетти поясняет, что пограничники вовсе не мечтали о капитуляции. Наоборот, погранпост укрепили «профессиональными военными, среди которых было не менее двух снайперов», установили тяжелые пулеметы
По словам Франкетти, перестрелка в общей сложности длилась почти 4 часа. Два бойца «Востока» погибли, несколько были ранены. «Были ранены несколько украинских военных, погиб ли кто-то из них в бою, неясно. Пост был почти что разрушен», — свидетельствует он.
Когда спустя три часа после начала боя доброволец из Северной Осетии Мамай предостерег о самолетах, журналисты и десятки бойцов «Востока» побежали вглубь нейтральной полосы. Раздался шум истребителя, выпускающего ракеты. Бойцы закричали «Отступаем!», «К российской стороне!».
Самолет «залетел в российское воздушное пространство, а затем резко повернул к украинской стороне, целясь низко, выпуская несколько ракет по полям», пишет автор. В итоге журналисты и 80 бойцов «Востока» добрались до российской стороны границы.
«Нас встретили российские пограничники. Теперь у них возникла проблема. Америка и Украина неоднократно обвиняли Кремль в том, что он принимает сторону сепаратистов и позволяет им переходить «дырявую» границу с оружием», — пишет автор.
Возможно, пограничники сочувствовали бойцам «Востока», но встретили их не как героев. «Вместо этого их моментально разоружили. Раненых отвезли в больницу. Остальных, в том числе нас, отвели в ангар, где мы провели бессонную ночь, пока нас допрашивали сотрудники правоохранительных органов», — говорится в статье. Многие из бойцов были серьезно контужены и оглушены взрывами.
Франкетти сообщает, что его и Дмитрия на следующий день освободили. «Российские власти не отдали нас под суд за нелегальный переход границы, так как наша жизнь была в опасности», — пишет он. Бойцов «Востока» посадили в автобусы. «Российские власти сообщили, что их отправляют в центр предварительного заключения», — пишет автор. Бойцы негодовали: «Нас подставили», «Нас засунули головой вперед в мясорубку».
А вот снова воспоминание участника:
«…После предательской операции по захвату Донецкого аэропорта в ДНР находятся несколько раненых ополченцев из России. Их эвакуация не требует никаких официальных признаний или действий. Но, тем не менее, она не проводится. Раненые вывозятся по инициативе выживших после боя за аэропорт российских ополченцев. На границе с Россией транспорт с ранеными держат пять часов. Среди них – люди с оторванными нижними конечностями, у одного из раненых в руку началась гангрена, многим требуется введение обезболивающих.
Происходит тотальный допрос и проверка. Хотя понятно, что даже украинские шпионы без ног никуда не убегут. Транспортировка раненых делается за счёт ополченцев, транспортировка убитых – за счёт родственников. Ушедший в запой «Сергей Иванович» в Ростове не оказывает ни малейшего содействия в организации размещения раненых в медицинских учреждениях. Легкораненые от неизбежности появляются на базе добровольцев, тем самым демаскируя её местоположение. Оттуда их прогоняет «Сергей Иванович». Их размещение в больницах и поддержка ложатся на плечи выживших ополченцев, отошедших в Россию для отдыха и восстановления…»
Для отдыха и восстановления… вот главная мысль, которую тоже надо помнить. Донецкий аэропорт не удалось отжать с первого раза, как целый Крым. И боестолкновения в нем привели к тому, что там, под стенами Донецкого аэропорта оставили свои жизни тысячи, да, тысячи спецназовцев России — элиты российской армии. И действуют третий год наскоками: повоюют, и назад через границу — для отдыха и восстановления.
Украинские добровольцы, регулярная армия встала стеной на этом рубеже. И как бы потом не описывали эти бои с российских СМИ, ясно одно, эти бои показали несостоятельность российских военных. А еще всему миру стало ясно, что Россия вторглась на суверенную территорию соседнего государства, и ведет там боевые действия.

Гостайны Путина
Помните, как в 1941м голу Левитан вещал: Гитлеровская армия… без предупреждения… вероломно напала.
В этот раз так не вещал никто. И народ России абсолютно верно задает вопрос: почему Украина не объявила о войне? А ответ простой. И кроется он в Майдане. Да, да, в Майдане. Когда осенью 2013 года народ Украины вышел на площадь, желая защитить свои конституционные права, нарушенные президентом Януковичем и его олигархической кликой, они смогли изгнать его из страны, но не дозавершили свою «Революцию Достоинства», потому что испугавшийся подобной участи Владимир Путин с его олигархами, используя все СМИ, оклеветали народ Украины.
Российский главком Путин объявил об учениях армии в Ростовской области, и заставил народ Украины защищать свои рубежи. А очнувшиеся от страха революции укаинские олигархи пошли на сговор с Кремлем. В их руках украинские СМИ. И Украине приходится вести войну на два фронта: внутри страны со своими предателями — хапугами, и защищать свои границы, борясь с вероломным соседом — Россией. Порошенко, играя на руку Путину, пытается балансировать между вашими и нашими, ведя предательскую политику по отношению своего народа.
И ни Минские соглашения, ни другие договоренности не спасут ситуацию. Закончить эту кровопролитную войну могут лишь те, кто перестанет верить пропаганде, сложит оружие, и вернется домой. А лучше прихватит это оружие, и задаст господину Путину нелицеприятные вопросы: о потерях, о незаконном вторжении, о том, почему весь мир вводит против России санкции, куда деваются бюджетные деньги, и почему растет оплата коммуналки и продуктов в магазинах.
И напомнит Путину, что он не царь и хозяин, а менеджер, нанятый народом, как и его чиновники всех мастей, которые не господами являются, обязаны соблюдать Конституцию и исполнять волю народа. Вот народ Украины на майдане напомнил это своей власти. А Россия не в состоянии пока защитить свои кровные права. И верит поистине геббельсовской пропаганде Кремля,который дико боится своего народа и готов оболгать кого угодно, лишь бы удержаться у власти.
PS. А между тем, учения в Ростовской области продолжаются почти три года. На них погибло почти 17 тысяч российских военных и более 15 тысяч российских наемников-добровольцев. Но об этом нельзя говорить. Это гостайны Путина, и горе в семьях в каждом российском городе. Тссс! Это тоже тайна… Ихтамнет, и вообще, Васильева все врет.
]]>Елена Васильева ]]>— гражданский активист, российский правозащитник, основатель группы «Груз-200 из Украины в Россию»